Каждый вернётся домой
Ирина Гарнис - Сборник стихов и прозы
Санкт-Петербург, 2013 год
ДЕНЬ ЭТО НОЧЬ
глядя в мир
* * *
Когда начинается утро, и вороны кричат в небесной бездне: «И-каар!.. Карра-а!», а птица с неизвестным названием хлопотливо бормочет в кусту: «Гот-гот-гот», когда слышен любой лёгкий шорох, и испаряется сырой ультрамарин, и небо вышито бледным мулине – тогда запрокинутое пространство тихонько касается тебя прохладными крыльями: «Передай дальше... Передай морю...» – и тает, источая свежесть озона, тонкий прозрачный ломтик луны...
Не спеши уснуть. Будь хоть недолго свободен.
Отпусти свои мысли на волю.
Время спит.
Птицы реют лениво и сонно,
они не падают, как самолёты.
А небо не спит никогда.
Воробьишко не сядет к тебе на плечо,
но он смотрит и видит тебя.
Ощути его быструю жизнь –
в лёгком комочке перьев бьётся горячее сердце.
Отдохни.
У людей, спешащих на работу, озабоченный важный вид.
У собак, спешащих поболтаться у озера, вид точно такой же.
Они пробуют радость на вкус.
Кошки знают, как медитировать.
Они достигают нирваны.
Они экономны в движеньях,
и ты не спеши.
Ветер играет в твоих волосах.
В ветвях деревьев играет ветер.
Песок просачивается в окна времён.
И вот, ты часть всего этого.
День будет длинным, как жизнь.
Ритм для весны
Среди голых неоживших деревьев под серым небом поставьте для меня ударную установку. Я буду отбивать ритм. У меня не очень хороший слух. Мне не вытянуть мелодию, я могу сфальшивить. Но я могу отбивать ритм. Нежный ритм весны. Я буду играть что-то из Битлз. «Мишел». Неспешно и мечтательно. И неспешно и мечтательно будет наступать весна. «Мишел, моя жемчужина...» Подчиняясь ритму, ваши шаги станут неторопливыми. Зимние глаза растают, и вы поднимете их вверх. Небо станет синим и чистым. «I love you, I love you, I love you...» – робкий свет заиграет на лицах, на земле, остывшей за вечную зиму.
На землю прольются тени. Тени деревьев, тени сирени...
Я отбиваю ритм.
Море вздохнёт и, улыбаясь, понесёт себя к берегу.
Оно станет тёплым, чтоб вы могли купаться в нём.
Успокоится злой ветер, и, как кот, приласкается, пушисто и нежно, о ваши лица. Всё выше и выше...
Мелодия взойдёт из ритма, как росток из земли.
Я расскажу о любви.
Как кто-то далёкий-далёкий поёт о любви, и у него перехватывает дыхание. Он далеко – и во времени, и в пространстве. Очень, слишком далеко. Он недостижим. А песня здесь и сейчас. Невидимые пальцы перебирают звуки, перебирают невидимые листья. Развёртываются почки, и листья становятся видимыми, подчиняясь песне любви.
Я отбиваю ритм.
Песня зовёт весну.
Всходят пугливые травы. Тихо, но в такт.
Ритму нельзя не повиноваться.
Уходит зима, уходят болезни.
Робкая весна побеждает могучую зиму.
«Дождь в мае» • акварель
Поезд
Может, вам случалось увидеть, как в ясный летний день по небу стремительно пролетает мерцающий призрак паровоза?
В далёкой дали где-то за лесом он садится и притворяется обычным поездом. И набирает пассажиров на маленьких глухих станциях...
От них пахнет туманом и одиночеством. Они хотят уехать.
Но, как люди говорят, от себя убежать нельзя.
Врут.
На этом поезде можно.
Маленький автобус
Ночной автобус
долго мчится вдаль.
Водитель устремлённо смотрит в точку
где сходятся прямые. Параллельно
они бегут.
Но где-то ведь сойдутся.
Достигнет цели маленький автобус.
Потеряны в пространстве пассажиры.
Они не спят,
отдав себя движенью.
И ночь глотает их мирок застывший,
как временной тоннель,
поток пространства...
Молчат в полях бездонных пассажиры.
Молчат в полях бездонных пассажиры…
Прищепка и флаги
Солнечное утро. Мороз. Мы топим печи! Я ступаю на яркий снег и иду за дровами. К сараям ведут смешные тропы. Их протоптали мои соседи и я. Мы, как звери, в поисках тепла инстинктивно стремимся к сараям. И цепочки следов выдают нас. Я беру в ладони ледяной замок, отпираю. Дрова пахнут. Нет, не лесом. Чем-то правильным и вечным. И это при том, что им всем предстоит сгореть в обыкновенной печке. Впрочем, печка у меня хорошая. Высокая, цилиндрическая, обитая листовым железом. Это печка-голландка. Её легко топить, и она отлично держит тепло. Хоть и выглядит довольно безобразно и бедно. Огонь разгорается, потрескивают дрова. Труба воет – хорошая тяга. В окне разгорается солнце. Запах кофе наполняет комнату. Урчит стиральная машина. Всё путём, я наслаждаюсь жизнью. Домашние цветы нежатся в солнечном уюте. На диване кувыркается кот. Из крана течёт ледяная вода. Огонь в печке хохочет. Я складываю выстиранное бельё в таз, вешаю на шею ожерелье из прищепок. Мне нравится эта игра. Во дворе натянуты веревки. Я встряхиваю полотенце, перекидываю его через верёвку и прищепляю по бокам прищепками. Вешаю цветастую наволочку, простыню, яркую футболку. Прицепляю их к верёвке, и они сразу начинают биться, рваться на свободу. Как флаги, они трепещут и развеваются, взлетают высоко. А я стою внизу, под ними. Ничтожная, суетная, глупая. Они презирают моё мещанское счастье, полощутся на ветру, счастливые, полные сил. Они умеют летать. Таз валяется на снегу – пустая скорлупа. Ожерельё мое больше не бренчит. Я разбазарила все прищепки.
«Ленинград» • акварель
Девочка и осень
– Ладно... Ладно.., – говорило вечернее небо.
Что-то вздохнуло и насыпало на дорожки сада красивых листьев.
С крылечка спустилась девочка.
Наступила на мягкие листья.
Вокруг неподвижно стояли деревья.
Не летал никто.
Девочка наклонилась к озябшим цветам.
– Умру... Умру.., – сказали цветы.
– Это осень, – поняла девочка.
Ван Гог
И поднимался ветер. И наступало безветрие. Где-то хлопали ставни. И слышалась пьяная песня. Светило солнце. Потом светила жёлтая луна. Парочка подвыпивших влюблённых уходила в поля. Цвели цветы и стояли деревья. И всё это было вместе и порознь.
И это было – и менялось, и продолжалось.
А он, не жалея красок, торопливо писал картины.
Он рисовал то, что происходило на самом деле.
Стулья
Ночь. У окна стол. За столом стоят стулья и смотрят в окно. Они такие несовершенные. Один большой, у второго спинка меньше, и сам он ниже. У них сиденья – зады. У них четыре ножки, но они не могут поскакать на них. Присев, стоят у стола, напряжённо уставившись в закрытое занавеской окно. Стоят, всем своим видом являя ожидание.
Не шевелятся даже.
Хотя, вряд ли бы мне понравилось, когда б они начали шевелиться.
«Ночь» • акварель
Умный
Вот кот умный. Кот вот не думает, что снимаешь когда розовые очки, то можно и всё лицо вместе с ними отлепить. Или – а интересно, как будут выглядеть в моём рту пластмассовые зубы? И не станет кот представлять себе, что наша жизнь может быть подобна залу ожидания или ещё какой-нибудь такой хрени. Нет. Кот умный. Вот он смотрит на выключенный телевизор, он неспешно подходит к нему вплотную, заходит сзади – вникает. Затем в чудесном трансе уставляется в потолок. Или часы. Вот они висят на стенке, круглые, большие. У каждой стрелки своё время круга. Кругами заполнена вся комната, но стрелки игнорируют круги вне своего поля деятельности, и те остаются незамеченными. Кот опять зачарованно глядит в потолок. На потолке ничего нет.
Но кот – умный.
Котам посвящается
Кот в гармонии со Вселенной,
Сквозь него струится эфир.
Он свободный, он совершенный –
Наслаждаясь, он смотрит на мир.
Он сидит на окне, наблюдая,
Ветра песню и чаек полёт.
Он не думает, он просто знает
Тайну жизни, в которой живёт.
Но вот, упрямая зараза,
Пьёт воду лишь из унитаза.
Муза Морфей и я
Устала, наверно. Бывало раньше, только ночь, уже лежишь, засыпать пора, и вдруг – как подкинет тебя! Вскакиваешь, не попадая ногами в тапочки, ищешь бумагу, ручку, зажигаешь безжалостный свет – и пишешь. Пишешь!
Потому что вдруг прилетело к тебе...
Иногда идея, иногда пара строк, и вот они, прямо здесь – и что-то надо делать, чтоб удержать их. Ну и пошло-поехало! Какой тут сон.
Ещё и опубликуешь прямо ночью. Очень даже!
Теперь не так. Вот ночь. Вот я. И вдруг... Прилетело!.. Вот оно, волшебное, непонятно-что-такое – неизвестно откуда, неведомо куда...
Ко мне-е-е! Да! Моё! Пришло.
Пара строк или картинка, чудесным образом выстраивающаяся прямо в моей голове в клип, в фильм, и всё это как-то независимо от моей воли, но я могу всё менять по ходу пьесы. Вот оно – чудо! Но я не включаю свет, не хватаю ручку. Мои тёплые лапы не шерудят у дивана в поисках холодных тапочек... Что же я делаю? Я улыбаюсь. Свернувшись в тёплой ракушке усталого тела, душа моя созерцает чудо, а мой насмешливый ум наслаждается. Потом, в дрёме, он раскроет сюжет, достроит его, изменит. И это будет замечательный сон, такой талантливый, какой только может присниться.
Мне в жизнь такого не написать. Я их смотрю. Бывают прямо-таки гениальные вещи. Только забываются они.
Почему бы это?
День это ночь
День это ночь. Суета и неправда. День это сон, мишура.
День это ложь.
День грешно длить.
Ночью открывается небо.
В бесконечной глубине звёзды и простор времени.
Выходит луна, пылающая прохладой,
и ищет во тьме космоса маленькую точку.
Точка сокращается. Маленькая алая точка. Твоё сердце.
Луна заглядывает в глубину точки...
И вот, ты спишь...
Оглавление
- Читателям, предисловие от редакции
- День это ночь, глядя в мир
- Одинокий велосипедист, заметки у моря
- Однажды, волны реальности
- Лодка, над волнами реальности
- Синица, лирика для двоих
- Ночная вода, размышления - и не только
- День гомона птиц, лирика
Сборник подготовлен и издан редакцией литературного журнала «Бродячий заяц» (Санкт-Петербург) ISBN 978-5-905427-06-0
Составитель, редактор, дизайнер и автор вступительной статьи О. Зверлина.
<< Предыдущая Эту страницу просмотрели за все время 6593 раз(а) Следующая >>
Комментарии