Мой муж – инвалид

Милосердие

---

Исповедь жены, одной из многих, которая стала в беде ему единственной опорой…

Сразу оговорюсь: имена героев этой истории изменены, хотя она из нашей реальной жизни. И сделано это по простой причине – людям, столкнувшимся с бедой лицом к лицу, не свойственно своей бедой делиться с другими. Это радостью поделишься, и она удвоится, утроится…  А беда разрушает, и не только тех, кого постигла.

Хотя проблемы, встающие во весь рост, заставляют о них не молчать. С тем, чтобы облегчить и свою участь, и тех, кто окажется в схожей ситуации.

После долгих уговоров Татьяна соглашается со мной на откровенный разговор. Мы устраиваемся в удобные кресла, и я впитываю слова, которые не только ранят душу. Это просто крик души.

Страх одиночества

Диагноз «деменция» Татьяна услышала впервые в своей жизни. И тут же стала искать всюду, где возможно, все об этой болезни.  Да и врач, не желая тратить свое личное время, посоветовала описание болезни поискать в … интернете.

– И вот что я открыла для себя, – вздохнув, рассказывает моя собеседница. – По-народному, это «старческое слабоумие», настигает людей уже после 70 лет. Хотя может прийти и намного раньше, если у человека были травмы головы. И тут же будто вынесенный приговор: болезнь неизлечима.

«Господи, за что?» – первое, что пришло ей тогда в голову. Ведь ее Петру только 61… Всего 61. И еще жуткий момент: «Болезнь становится бедой для близких болящего – сам он просто живет в своем мире. Все тяготы, связанные с ней, – на плечах родных».

Самое горькое, что среди всех родных, а их не мало, рядом с ним оказалась лишь одна Татьяна.

Хотя … нет. Есть еще и его родная сестра со своей семьей, проживающая в Лиепае. Но родной она считается только по крови.

– Истинное же родство определяется далеко не кровью. Это уж я точно знаю, – убеждена Татьяна. И снова продолжает:

– Знаешь, при всей моей коммуникабельности и умении находить контакт с людьми, я, как никогда, замкнулась в себе. И знаю, почему: в нашем мире ты со своей бедой никому не нужна. Расспрашивают многие, проявляя видимое участие. Даже дают советы, типа того, что надо поберечь себя. Всех благодарю, всем обещаю следовать советам, а дома молю Господа, чтоб дал мне побольше сил. Чтоб я не сломалась, не предалась отчаянию. Кому мой Петр тогда будет нужен?

А она нужна ему. После возвращения мужа из больницы, Татьяна, как никогда, поняла, что ей нужно, во что бы то ни было, крепко держаться на ногах. Быть сильной, даже если иногда к концу дня уже валишься с ног. Быть мудрой, даже если порой в голове нет ни одной свежей мысли. Быть всегда готовой жертвовать собой, как бы ни было это трудно делать.

– Но в какой-то момент я поняла, что в этом мире я не одна: рядом Господь, и когда Его просишь о помощи, Он помогает. С Божьей помощью и живу. На Господа надеюсь и молюсь Ему и Пресвятой Богородице. И теперь я знаю точно: в этом мире я – не одна. Господь дает мне силы. И я ощущаю себя способной нести свой нелегкий крест.

Когда всех под одну гребенку…

Инвалиды разные, как и их болезни. Но в нашей социальной службе их всех, что называется, стригут под одну гребенку. И понятно, почему: чиновникам так проще… Вот и выдаются всем ассистентам (так называются люди, которые сопровождают инвалида вне дома) одинаковые листки с одинаковыми строчками, которые надо ежедневно заполнять и всюду, где бываешь, ставить печати. Такой вот контроль за твоей работой. Порой кажется, что он введен не с тем, чтобы облегчить участь инвалидов и их близких. А наоборот – усложнить ее. Вначале этот листок Татьяну просто напрягал. Всюду, куда она идет с мужем, его надо взять с собой и не забыть поставить печать. Сейчас привыкла. Хотя никак не может смириться с тем, что недостатки в бюджете самоуправления тут же сказываются на людях, которые больше всего нуждаются в поддержке властей. Скажем, прежде требовали справку, что больному нужны прогулки, и только тогда прогулочные часы оплачивали. Сейчас по указке сверху, инвалидам прогулки не нужны. То есть, они вообще-то нужны, но оплачивать их социальная служба больше не будет. Причина: дефицит бюджетных денег. И почему от этого должны страдать люди, которым труднее всего на свете.

По признанию Татьяны, с болезнью мужа меняется, и она сама. Сейчас не может спокойно сидеть в автобусе, если в него с палочкой зашел инвалид или просто пожилой человек. Автоматом встает. Ей понятно без слов, как таким людям тяжело. Непонятно, как могут рядом со стоящими больными людьми сидеть вполне крепкие и здоровые парни и девушки. Ей стыдно за них…

Но вернемся к социальной службе. Графы в листке ассистента предполагают постоянные активности. Для тех инвалидов, кто не страдает болезнями мозга, это вполне нормально: инвалиды должны находиться в социуме, что помогает им ощущать себя нормальными полноценными людьми.

А как быть ее Петру, если он главным образом живет в своем мире? И каково ей, когда на ее мужа, выражающего свой протест длительному пребыванию в одном месте, оборачиваются десятки пар глаз, да еще с осуждением: а его сюда зачем приводят?! Народ у нас нетерпелив, к людям с ограниченными возможностями – тем более. Смотрят с неприязнью, с осуждением тех, кто старается хоть как-то облегчить участь больного человека.

– Я никого ни в чем не хочу судить, – говорит Татьяна. – Господь всем судья. Хотелось бы только одного – понимания. И чуть-чуть сострадания. Ведь в нашей ситуации может оказаться любой. Так давайте относиться к тем, кто ограничен в своих возможностях, просто с пониманием. И проявим хоть чуть-чуть терпения. Это ведь не так трудно…

Будем милосердными!

Конечно, не трудно, когда просто смотреть на чужую беду со стороны. Когда не надо сидеть ночами напролет, если больному худо. Когда не надо постоянно думать за двоих, делать за двоих и даже просто жить за двоих. Потому что, находясь постоянно с больным человеком, ты хочешь того или нет, а все же постоянно проживаешь его жизнь. Ощущаешь каждой клеточкой его боль, чувствуешь его обиды от того, что сейчас уже не можешь быть таким же быстрым и легким, как все. Испытываешь его неполноценность и сполна ощущаешь его унижение нами – крепкими, здоровыми и сильными людьми, не могущими просто уступить ему место или протянуть руку, чтобы подняться на ступеньку выше. Мы зачастую далеки от чужих проблем и не хотим на них даже оборачиваться. Ведь это так просто – ничего и никого не замечать, ничем не помогать, никому не быть обязанным.

Нет, Татьяна ни от кого и не ждет помощи – она со всем научилась справляться сама. И давно уже надеется только на себя. А еще на помощь Божию. Знает: если кого-то будет звать в тяжкую минуту, то это будет Господь. Он вездесущ и всесилен, всем во всем помогает. Ее и сегодня очень поддерживают молитвы и вера в то, что рядом всегда Господь. Я ее искренне понимаю. Не могу лишь понять других, тех, кто равнодушно идет мимо слабых и немощных, кто так ждет их внимания  или просто человеческого участия.

Рядом с вами живет семья инвалида? Загляните в их дом! Протяните им руку помощи! Поддержите добрым словом их в трудную минуту! Поверьте, ваше желание разделить чужую беду обязательно вам воздастся! Обязательно воздастся! И может даже на этой грешной земле…

Аполлинария Осенева