Будьте благословенны

Ирина Гарнис

Растаяло утро и сентябрь плеснул золотого света в клёны, пригладил длинные космы травы, и она легла, покорно ожидая холодного серебряного сна. Утро, уходя, распахнуло ворота, и вошёл день, ласковый и ленивый, как тёплый кот. Солнышко грело нас, деревенских бездельников, и ничего не просило взамен. Позавтракав, мы расстелили серое солдатское одеяло на травке и плавали в солнечном сиропе, то растворяясь, то вновь кристаллизуясь. Нам было очень спокойно и хорошо. Пока не пришла Галина с соседнего хутора. Галина прослышала, что мы купили кур, а петуха у нас нет и желала нам петуха подарить. Блаженный день свернулся лучистой улиткой и уполз от нас в тишину кустов и трав. А мы с Галиной поехали к ней за петухом. Она вручила его мне, ласково улыбаясь, и я, прижимая петуха этого к груди и тоже улыбаясь благодарно, уселась в золотистый наш Ауди-Авант, по тем временам крутую тачку. И всё очень круто было. И Ауди, и чёрный, вороненый такой, со стальным блеском петух. И тут ещё Галина с крыльца вдруг громко и торжественно произнесла: «Будьте благословенны!».

После её слов петух как бы сам стал неким благословением и приобрёл мистическую ценность.

Чёрный, как ворон, с ярко-красным гребешком и оранжевыми бешеными глазами, он казался мне героем сбывающейся сказки. Андрей молчал, но, видимо, тоже испытывал чувство присутствия чуда.

А дома у нас петух сбежал. Проскользнул сквозь наши растопыренные руки и понёсся по полям, по долам... А поля-то, ого-го - бескрайние! По ним дикая эта птица и рванула с байкерской скоростью. Чёрный такой, гребешок аленький... А мы за ним! И бежали, и бежали и не могли его догнать. Он нёсся, как ветер. Изредка, притомившись, петух ховался в травке, отдыхая. Но тут же срывался, едва мы приближались. Потихоньку начинала закрадываться мысль, что петуха поймать невозможно, но Андрей поднимал меня на продолжение подвига своими весёлыми шуточками типа: «движение это жизнь». И мы гнались снова, как солдаты какие-то. К тому же, у Андрея, как это случается у мужиков, погоня плавно начала превращаться в охоту. Ему хотелось петуха догнать, чтобы убить. Признаться, время от времени мне хотелось того же. Тем более что петух приноровился по-военному бежать зигзагами, гад. Андрей сгонял за сетью, и мы с этой сетью пошли на нашего врага. Но враг был неуловим.

Наконец, наступил момент, когда мы вдруг прекратили этот идиотский бег и синхронно повалились на землю, хватая ртами жгучий воздух. Петух наблюдал издалека.

– Может, ну его на фиг – сказала я, – Пусть бежит и лиса пусть его съест.

– «Будьте благословенны!..» – обречённо процитировал Андрей.

И мы побежали снова.

Трудно представить, чем бы закончилась эта погоня, кабы не заброшенный в полях сарайчик. Физические силы у меня к тому времени совсем иссякли и поэтому начал усердно работать мозг. Не, не то чтобы у Андрея мозг работал хуже моего, но Андрею довелось служить в ВДВ, а там учат, что «умри, а врага одолей». Так что он уму хода не давал, но ради победы на износ шёл. А надо было просто дверь петуху открыть в сарайчик. И всё. Петух сразу и забежал туда, радуясь, что наконец-то он в домике. А я дверцу закрыла. Дальше всё уже совсем легко было. Кончилась погоня. Но этот золотой день нашей жизни уже угасал. Солнце свалилось за край равнины, а мы, чтобы не скатиться с неё, держались друг за друга, за чёрного петуха, за прибежавшего к нам лохматого пса. Наш дом стоял тёмен, и одеяло намокло от росы. Мы назвали петуха Чичей, выпустили в курятник и, не зная, что делать дальше, по привычке начали пить чай.